Когда мы были на войне
Когда мы были на войне (строка 2 раза) ,
Там каждый думал о своей любимой или о жене.
И он, конечно, думать мог, да, он, конечно, думать мог,
Когда на трубочку глядел, на голубой её дымок (2 раза) А он не думал ни о чём, да, он не думал ни о чём,
Он только трубочку курил с турецким горьким табачком (2 раза)
Как ты тогда ему лгала (2 раза),
Ты сердце девичье своё давно другому отдала (2 раза),
И он решил, я пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Когда мы будем на войне(2 раза), Навстречу пулям полетит на вороном своём коне(2 раза) ,
Когда мы будем на войне (4 раза) .
Атаман Кудеяр
Слова Н. А. Некрасова (в народном варианте)
Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан!
Господу Богу помолимся, древнюю быль возвестим!
Так в Соловках нам рассказывал инок честной Питирим.
Много богатства награбили,
Многих убили в лесу.
Сам Кудеяр, из-под Киева
Вывез девицу красу.
Господу Богу помолимся, древнюю быль возвестим!
Так в Соловках нам рассказывал инок честной Питирим.
Днём с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил.
Вдруг у разбойника лютого
Совесть Господь пробудил.
Господу Богу помолимся, древнюю быль возвестим!
Так в Соловках нам рассказывал инок честной Питирим.
Бросил своих он товарищей,
Бросил набеги творить;
Сам Кудеяр в монастырь ушёл
Богу и людям служить!
Господу Богу помолимся, древнюю быль возвестим!
Так в Соловках нам рассказывал сам Кудеяр – Питирим!
По полю танки грохотали
По полю танки грохотали -
Танкисты шли в последний бой,
А молодого командира
Несли с пробитой головой.
Машина пламенем объята -
Вот-вот рванет боекомплект.
А жить так хочется, ребята,
И вылезать уж мочи нет.
Нас извлекут из под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
И полетят тут телеграммы -
Родных-знакомых известить,
Что сын их больше не вернется
И не приедет погостить.
В углу заплачет мать старушка,
Слезу рукой смахнет отец,
И дорогая не узнает,
Какой танкисту был конец.
И будет карточка пылиться
На полке пожелтевших книг
В танкистской форме, при петлицах,
И ей он больше не жених. Колыма
Я помню тот Ванинский порт
И крик парохода угрюмый.
Как шли мы по трапу на борт,
В холодные, мрачные трюмы.
От качки страдали зека,
Обнявшись, как родные братья; Лишь только порой с языка Срывались глухие проклятья.
Всю ночь бушевал океан, Ревела пучина морская;
Лежал впереди Магадан
Столица Колымского края.
Не стоны, а жалобный крик
Из каждой груди вырывался.
'Прощай навсегда, материк!'
Ревел пароход, надрывался.
Будь проклята ты, Колыма,
Что названа Черной Планетой.
Сойдешь поневоле с ума - Оттуда возврата уж нету.
Пятьсот километров тайга,
Где нет ни жилья, ни селений.
Машины не ходят туда
Бредут, спотыкаясь, олени.
По лагерю бродит цинга. И люди там бродят, как тени.
Машины не ходят туда
Бредут, спотыкаясь, олени.
Я знаю, меня ты не ждешь
И писем моих не читаешь.
Встречать ты меня не
придешь,
А если придешь - не узнаешь.
Прощайте, и мать, и жена, И вы,
малолетние дети.
Знать, горькую чашу до дна
Придется мне выпить на
свете.
Будь проклята ты, Колыма, Что названа Черной Планетой.
Сойдешь поневоле с ума
Оттуда возврата уж нету.
Сойдешь поневоле с ума
Оттуда возврата уж нету.
|